Kniga-Online.club
» » » » Елена Игнатова - Загадки Петербурга II. Город трех революций

Елена Игнатова - Загадки Петербурга II. Город трех революций

Читать бесплатно Елена Игнатова - Загадки Петербурга II. Город трех революций. Жанр: Культурология издательство -, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

Восстановить промежуточные звенья «цепочки» удавалось не всегда, потому что часто вестниками были незнакомые люди. По такой «цепочке» наводили справки об обстоятельствах и месте гибели близких; так Ахматова узнала о месте расстрела Гумилева: у ее знакомых была прачка, дочь которой служила в ГПУ, она и сказала, где были расстреляны осужденные по делу Таганцева. Еще в начале 30-х годов такие вестники тенями появлялись в ленинградских квартирах. Лидия Жукова вспоминала, как ночью пришла незнакомая женщина: «Вернувшихся оттуда сразу узнаешь: на лице все те же тени и углы, и запавшие, диковатые глаза, и густая желтизна кожи, и какая-то особая тюремная худоба. Она нас как-то разыскала, чтобы сообщить, что брат (брат Жуковой, меньшевик Марк Цимбал. — Е. И.) умер от тридцатидневной голодовки. Там же, в Иркутске. Больше она ничего не знала». В 20-х годах Россия оставалась пронизанным незримыми человеческими связями пространством, эти связи оборвались ко второй половине 30-х годов. Тогда смерть опять стала обыденностью, люди исчезали за тюремным порогом, и узнать или рассказать о том, что творилось за кровавой завесой, не решался никто.

1926 год подходил к концу, и можно было подвести итоги. В том году было и хорошее и плохое: город очистили от хулиганов, избавили от Зиновьева — это хорошо; неплохо, что нэпманов прижали налогами; плохо, что никак не удавалось покончить с растратчиками государственных денег. Плохо, что опять подорожал хлеб, но не слишком; по-прежнему были перебои с мукой, сахаром, сливочным маслом, зато подсолнечного хватало, а к очередям в советское время привыкли, как к красным флагам. Горожане жаловались не на многочасовые «хвосты», а на качество продуктов, в которых попадалась всякая дрянь — щепки, гвозди, мусор. В ноябре 1926 года «Красная газета» писала, что «мышь съела Маркова Степанида Михайловна, не заметив ее в 1200 граммах ситного, купленного в ТПО — лавка № 2». Экая дура Степанида Михайловна, мыши не заметила — это прямо из Зощенко! Но в общем, несмотря на трудности, год выдался неплохой. 31 декабря центр города был нарядно иллюминирован, трамваи переполнены, извозчики заламывали безбожные цены, театры, кинематографы и рестораны были заполнены до отказа. В Доме Искусств собралась творческая интеллигенция, начали вечер с митинга и живой стенгазеты, затем все спели «Интернационал» и приступили к застолью. «Тесной семьей собрались революционеры, бывшие политкаторжане, — писала „Красная газета“. — После митинга и воспоминаний собравшиеся хором исполнили песни каторги», а с ресторанных эстрад звучали песни о смуглых мулатах и обольстительных Лолитах и Нинон — в общем, каждый встречал Новый год на свой вкус. В эту ночь даже шикарные проститутки, «дамы из Гостиного», в ажурных шарфах и мягких ботиках, были настроены на лирический лад. Окна в домах были освещены, но некоторые плотно занавешены — за ними скрывались рождественские елки. Ставить елку было запрещено, это считалось буржуазным предрассудком, по квартирам ходили проверяющие, но многие семьи нарушали запрет[72]. О двойственности жизни «переходного» 1926 года можно судить по тому, что, несмотря на запрет рождественских елок, крестьяне торговали ими на бульваре Профсоюзов, это было разрешено. Евгения Александровна Свиньина отпраздновала Новый год на свой лад, она отправила письмо внучке Асе, мечтавшей вернуться в Россию: «Всем, всем, и в автомобилях носящимся, и под забором мерзнущим, и голодающим, желаю нового счастья, а тебе не мечтать о русских морозах, русской душе твоей побольше спокойствия», — писала она.

В 1927 году в СССР отмечали десятую годовщину Октября, Сергей Эйзенштейн снимал в Ленинграде фильм «Октябрь», и тысячи статистов метались по Дворцовой площади и «штурмовали» Зимний. От орудийных залпов во дворце дребезжали стекла, и служители, убирая в залах после съемок, ворчали, что в 1917-м все было потише и грязи поменьше. Эйзенштейн вдохновенно творил миф, который со временем будет восприниматься почти как реальность. Другой мифотворец, Владимир Маяковский, приехал в Ленинград с новой октябрьской поэмой «Хорошо!». На его выступлении в Доме печати случился скандал: после чтения Маяковский стал отвечать на записки из зала. Отвечал, как всегда, грубовато, задиристо и «вдруг затрясся как в падучей, заорал. Он рычал, бесновался: „Закройте двери. Я выведу на чистую воду этого мерзавца, никого не выпускать…“» — вспоминала Лидия Жукова. В записке был вопрос: «Ты скажи мне, гадина, сколько тебе дадено?» У Горького, который теперь тоже славил большевистский переворот, читатели не спрашивали, сколько ему дадено, хотя его хвалы имели материальную подоплеку: бо́льшую часть гонораров живший в Италии Горький получал из СССР. Читатели наивно полагали, что Горькому неведомо, что происходит на родине, и писали ему о жестокости власти, о том, что «эксперимент стоил стране людоедства». «Что касается Вашей ссылки на историческую аналогичность с временем Петра Великого, то здесь, по-моему, передержка: не с временем Петра I и его реформами следует сравнивать аналогичный момент, нами переживаемый, а с временем, если уж хотите, Павла I, — возражал Горькому москвич Андриан Кузьмин. — Когда этот сумасбродный и озлобленный человек дорвался до власти, то он шпицрутенами и фухтенами насильно пытался обратить русского человека в пруссака… пока его не убрали». Такие письма посылали обычной почтой, поэтому их авторы из предосторожности, как правило, не подписывались. А Андриан Кузьмин не побоялся подписаться, хотя до чего договорился, вражина, — «пока его не убрали»! Такие исторические аналогии — вещь опасная.

В 20-х годах в России возник огромный интерес к отечественной истории. Старый друг Вернадского, известный до революции общественный и государственный деятель Д. И. Шаховской[73] в письме к нему размышлял о причинах этого интереса: «…никогда не было такой тяги к изучению старины, в частности XVII века, как сейчас… Самое понимание нашего прошлого в целом… определение нашего места в историческом процессе — становится впервые возможным, вся наша история обозревается с огромной высоты, на которую возносит нас пережитое нами». Особый интерес к XVII столетию — рубежу двух исторических эпох России, не случаен: он начинался Смутным временем и сменой царствующей династии, на этот век пришлась церковная реформа, породившая в народе раскол, и начало деятельности Петра I.

А как вписывалось в контекст отечественной истории советское время? Позднее идеологи станут сравнивать его с временами правления Петра Великого и Ивана Грозного, но в 20-х годах аналогии современности и прошлого вызывали у власти подозрительность и вражду. В это же время в стране набирало силу краеведческое движение, тысячи энтузиастов стремились сохранить памятники искусства и старины, собирали сведения о прошлом своего края — «малой родины». На Всероссийском краеведческом съезде 1927 года возникла дискуссия: выступавшие говорили, как важно собирать и изучать материалы, свидетельствующие о быте разных народностей СССР. Это вызвало одобрение зала, «живо откликнулись представители разных народов — черемис, мордвин, татарин… После них выступил проф. С. Н. Чернов и сказал: „Все это очень хорошо, очень нужно. Но следует среди разных национальностей нашего Союза не забывать еще одну национальность, русскую. Нужно предоставить и ей право также позаботиться о фиксировании исчезающих явлений быта, а также уходящих из употребления вещей. Почему слово «русский» почти изгнано теперь из употребления?“ Выступление Чернова вызвало резкие протесты различных националов, обвинивших Чернова в „великодержавной вылазке“», вспоминал культуролог и историк Николай Павлович Анциферов. Ему пришлось выступить с разъяснением: «Я сказал, что речь идет не о каком-то преимуществе для русских, а о признании прав русской национальности на любовь к своей старине, как это признано за другими нациями». Советская власть скоро разрешит споры краеведов: краеведческие общества будут объявлены контрреволюционными организациями, краеведов сгноят в лагерях или расстреляют в 1937–1938 годах, а бо́льшая часть собранных ими материалов погибнет.

Собирание вещей, сохранивших память о прошлом, всегда притягательно. В советской России 20-х годов оно имело некий оттенок фронды: в кружке ленинградской литературной и академической молодежи, центром которого был переводчик Валентин Стенич, увлекались собиранием изданий истории царских полков и военных маршей, коллекционированием офицерских эполет. Валентин Стенич славился остроумием и дерзкими выходками — например, прогулкой по Невскому проспекту в цилиндре и фраке, с пожелтевшей от времени газетой «Биржевые ведомости» в руках. Тогда этот эпатаж сходил с рук, многие горожане донашивали обноски, и привлечь внимание мог скорее не цилиндр и выцветший фрак, а новый костюм и галстук. Стенич гордился знакомством с известным в городе «обломком прошлого» — бароном Врангелем. Николай Платонович Врангель до революции был чиновником Министерства иностранных дел, а в 20-х годах нужда заставила его принять должность метрдотеля в ресторане гостиницы «Астория». В «Астории» останавливались важные иностранцы, и аристократический облик, блестящее знание иностранных языков, безупречные манеры барона-метрдотеля приводили их в восхищение. Иногда по их просьбе Врангель сопровождал их в поездках по городу и в театре, он сидел рядом с ними в ложе для почетных гостей, почти как во времена своей службы в Министерстве иностранных дел.

Перейти на страницу:

Елена Игнатова читать все книги автора по порядку

Елена Игнатова - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Загадки Петербурга II. Город трех революций отзывы

Отзывы читателей о книге Загадки Петербурга II. Город трех революций, автор: Елена Игнатова. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*